Говорит Кулик |

Из цикла «Художник говорит».

«Я перестал быть собакой. Хотел остаться в Тибете, но он меня не принял. Монахи посоветовали наслаждаться обыденной жизнью в ненавистном мне мегаполисе. Люблю только деревню, лошадей, женщин и велосипеды. Последних у меня десять, даже любовью на них занимаюсь.

Я не русский и не украинец, я — человек. В 1981 году уехал из Киева со словами: «Украина — неполноценное государство, оно развалится, а Крым должен принадлежать России». К сожалению, так и получилось.

К скульптуре я вернулся из-за дочки, чтобы развивать ей мелкую моторику. Ходим в музеи: Льва Толстого, Гараж и Третьяковку. В Пушкинский не заходим: там голые мужики — неприлично. Мне достаточно сизифова труда. Каждое утро встаю в 6 утра, хожу в мастерскую, отвожу дочь в садик, забираю, стираю белье, готовлю, вечером встречаю жену с работы. Настенька редко берется за хозяйство. Она — девушка воздушная, не марает себя приземленными вещами. Я люблю ее выражение лица, когда она делает что-нибудь по дому, как будто ангел спускается в ад. В нашей семье я — бывалый, Фрося — тертый калач, а Настенька — просто ребенок.

Преклоняюсь перед кураторами. Сам я человек не святой, поэтому больше этим заниматься не хочу. На меня сильно влияет чужое мнение. Прежде чем взяться за проект как куратор, надо понять, что ты сделал сам. А я до сих пор не знаю. Ведь даже П Р О Д О Л Ж Е Н И Е ...